Есть женщины в ... исландских селеньях!

Моему мужу со мной нелегко, но и повезло тоже очень.  А что, как есть, так и написала, из песни, как говорится, слов не выкинешь. 
Начиналось всё очень по-исторически: мой муж, викинг по всех аспектах этого определения, следуя зову предков и брожению древних кровей, несколько лет назад предпринял опасный вояж к дальнему северному славянскому берегу, в загадочную страну Бьярмаланд, что на севере Белого океана (так они тут Белое море до сих пор называют).

Николай Рерих "Заморские гости"

И привез мой супруг-викинг, всё как полагается, всё по плану и по-писаному, жену-славянских кровей, красоты неописаной и ума необъятного. Накрутил, собственно, тёмну косоньку на кулак решительный, посадил на корабль летающий (самолет они тоже так до сих пор называют, но о причудливых законах словообразования исландского языка в следующей истории) и увез с двумя пересадками девицу своенравную  в землю странную и далекую. Возможно на остров Буян. Или на Марс... Или Луну... В общем по прибытию было непонятно. (Кстати, исторический факт: летом 1967-го года Нил Армстронг отрабатывал навыки перемещения по лунной поверхности на Северо-востоке Исландии).

И поселил он среди разнообразного изобилия заморского молчаливую девицу славянскую в башню кирпичную на второй этаж, и пошел на службу в палаты белокаменны министерские.
И взялася девица хозяйствовать - скатерти льняны перестирала, оконца узорчаты перемыла, рубашки мужнины перегладила, похлебки с красного овоща корнеплодного с непроизносимым названием шипящим-свистящим (но вкусного) наварила. И пришел господин из палат белокаменных и подивился шибко такому раскладу непривычному, да невиданному...

Шутки-шутками, но если серьезно, то за всю жизнь не было такого случая у моего прекрасного супруга, чтобы какая-нибудь женщина ему погладила, например, рубашки. Мама гладила на праздники в школу, но только на праздники, а зачем им, мальчишкам, рубахи гладить? А у мамы ещё четверо было, сами понимаете. Но дело даже не в этом, а в том, что не гладят в исландские женщины рубашки мужчинам, принципиально! И окна не моют. И суп не варят. И полы не натирают. И не пылесосят.  Рожают, правда, ещё пока, это да, но с детьми далеко не всегда сидят.

Я, конечно, ради красного словца немного драматизирую ситуацию, но в целом, это правда. Исландской женщине, не каждой и не всегда понимающей истинное значение феминизма, но воодушевленной освобождающей от домашнего рабства идеей, удалось не только успешно воплотить равенство полов на практике, но и перевернуть полярность, сместив основные акценты домашних обязанностей на мужской пол. А они, мужчины, безропотно и бесповоротно приняв такой расклад, растят детей, готовят еду, работают на работах своих и даже хлеб пекут, многострадальцы безответные, и не в хлебопечке какой-нибудь, а замешивают, раскатывают и пекут.

Чудо-расчудесное, диво-дивное, мёд для слуха русской женщины, воспитанной поколениями, чтобы безропотно тянуть всё семью и быть в ответе за всех и за вся. Бывает же...

Почему в Исландии так получилось? Ведь такое положение вещей в отношении прав и обязанностей полов не типично даже для видавшей виды старушки Европы.

Этому есть несколько причин. Первая - историческая. Исландцы никогда не были рабами. Соответственно, исландская женщина никогда не была рабыней, наложницей или служанкой (на это как раз славянские и кельтские женщины имелись в большом разнообразии и наличии), так что нет у них в генетической памяти рабства или унижения, и не сформировалось веками покорное, безропотное смирение, подчиненность давящим обстоятельствам и несправедливости.

Яркий пример этому - саги, по-сути своей исландский бытовой эпос. В них женщина всегда равноправна мужчине. Конечно, в правах женщины были ограничены, всё-таки не те времена были, но влияние на мужские решения имели огромное так, что часто именно их хитрость и остроумие решало политику страны (яркий пример Бергтора и Халльгерд из самой, наверное, известной исландской саги "Сага о Ньяле").

Вторая причина, или следствие это, даже не знаю, это сам тип исландского мужчины. Мужчина-исландец - уникален. Его в пору заносить в Красную книгу как редкий исчезающий в пучине глобализации подвид homo sapience. Не знаю, получилось ли так из-за векового влияния сильного характера исландской женщины (выдрессировались, то бишь), или изначально они такими были, но тем не менее, вернее, преданнее, спокойнее и разумнее нет мужчин на земле. И это так.

Третья причина - это большая материальная помощь матерям-одиночкам. Женщина в Исландии чувствует себя настолько свободно с двумя-тремя и так далее детьми, что у неё полностью отсутствуют такие свойственные русской женщине вековые печали на тему: "Да-кому-я-нужна-такая-с-детьми". В Исландии нужна. Кому? Исландскому мужчине.

В общем состояние этого вопроса на сегодняшний день в Исландии таково, что незамедлительно приходит на ум диалог Тоси и Анфисы про матриархат и сетования по поводу его кончины из кинофильма "Девчата":
- Вот мы сегодня по истории проходили, было такое время, когда женщины мужчинами командовали. Очень правильное было время! Я вот только название его забыла. 
- Матриархат что-ли? 
- Ты тоже знаешь? Вот они где у нас сидели, голубчики! Так нет, выпустили их древние женщины, вот они теперь и командуют!

А исландские женщины не выпустили, и они у них, голубчики, всё ещё "там" находятся.
Хорошо это или плохо, решать, наверное, исландским мужчинам. Но мой муж, с подозрением и вниманием осторожно и тщательно изучив феномен наглаженных рубашек и ароматного мясного варева в кастрюле (а нет ли тут подвоха какого?), постепенно воспрял на всевозможные новые подвиги и начинания.

Ведь всё от женщины идет. Не зря же Алатырь-камень, бел-горюч, всем камням отец с троном мирового царствования и мудростью великой, змея Гарафена и птица Гагана охраняют, а не Кощей-там какой-нибудь. Хоть он и бессмертный, и бережливый...



Copyright © 2013 by Olga Johannesson

Эйяфьятлайокутль становится родным

На мой взгляд такое направление ономастики как антропонимика (лингвистическая наука, исследующая имена собственные) незаслуженно недооценена человечеством как способ познания действительности вокруг нас. 
Вот топонимика (географические имена собственные) - это другое дело - всех от мала до велика топит волна неподдельного интереса к истокам и корням - и великим учёным умам, и пионерам-пенсионерам-краеведам интересно было бы узнать почему село Польское Сучкино располагается с таким польским названием в такой непольской Нижегородской области. Или вот настоящий топографический оксюморон - село Непьющи в Ярославской области. Да мало ли примеров...

источник фотографии

Мы живем и не обращаем внимание на свою же собственную уникальность. Но подумайте, какая антропонимика окружает нас и формирует наш мир.
Три года назад я жила в России, и мир был прост и добр ко мне: моего инструктора по фитнесу звали Наташа, парикмахера Оксана, мастера маникюра и педикюра Татьяна, были подруги Юля, Таня, Ксения, Надежда, Маша, Даша, двоюродные сестры Аня и Лена, дорогой и любимый брат Сергей.
Мою маму зовут Нина, а папу звали Саша. (Это как скороговорка, что запомнилась из садика и на всю жизнь: "Мама-Нина-папа-Саша").
Бабушку мою звали Евфалия и это была едиственная антропонимическая экзотика нашей семьи и моей прошлой жизни родом из начала века и Вологодской губернии Кадниковского уезда.

Теперь мой инструктор по фитнесу - Иглу Храпнхильдур Эгильсдоттир, парикмахер - Гудрун Оск Бриньольфдоттир (имя которой, кстати, по-исландски произносится как Г(в)удрун).

Мою свекровь зовут Элин Сигурлойг Сигурдардоттир, свекра Йоханнес Торвасон (совсем неплохой вариант, учитывая другие возможности и причудливые исландские невероятности).
Братья моего мужа: Сигурдур, Гуннар Тор, Элвар Инги (Йоханнессоны) и сестра Астридур Йоханнессдоттир.
Мои племянники: Хьялмар, Петур Стайн, Йоханнес (Сигурдарсоны), Валгейр Стайнн, Даниель Орри и Йоэль Храпн (Гуннарссоны).
Мои два дорогих пасынка: Элиас Снайэр и Йоханнес Торви (Торвасоны).

Медсестру моей дочки зовут Хольмфридур Оск Кристьянсдоттир, доктора - Кольбейн Аусгейр Гудьонссон.
Моего агента в банке (кстати, очень приятной наружности женщину) зовут Рагнхильдур Дёгг Ингимардоттир.
Личного ассистента моего мужа зовут Брингхильдур Хульда Магнусдоттир.
Знаменитого исландского писателя криминального жанра, которого перевели даже на русский язык, зовут Арнальдур Индридасон. Мою любимую исландскую писательницу зовут Стейнунн Сигурдардоттир.
Бьорк, на самом деле не просто Бьорк, а Бьорк Г(в)удмундсдоттир.
Нашего исландского президента и премьера зовут Олавур Рагнар Олавссон и Сигмундур Давид Гуннлойгссон соответсвенно.
(с нежностью вспоминается мой первый исландский синхронный перевод две недели назад...).

Отдельно хочется упомянуть о Комитете исландских имен (нет, это не из Монти Пайтона, к сожалению) и как мы получали разрешение, чтобы назвать нашу дочь именем, которое сможет произнести наша русская бабушка и все русские родственники.

Чтобы дать имя ребенку в Исландии надо начать с того, чтобы ознакомиться, есть ли это имя в реестре имен, разрешенном для употребления в стране. Если вдруг вы не хотите назвать ребенка, к примеру, благозвучным и гордым именем Йорспридур Гуннфридур, а как в нашем случае, например, хотите вот Катю и всё тут, то вам туда, в Реестр.
В нашем случае имени Екатерина там конечно же не было. По всем правилам мы отправили заявку, где мама-лингвист выложила все свои накопленные долгими годами университета и аспирантуры знания и мотивировала на пятнадцати страницах и на грамматическом, морфологическом, стилистическом, узуальном и фонетическом уровнях, что использование имени Катерина не несет разрушительного воздействия на исландский языковой социум. Другими словами, вы тут, друзья-викинги, как говорили как собаки лают и писали рунами топором по дереву, так оно и дальше будет, не смотря на то, что будет у вас на острове жить маленькая девочка по имени Катя.

И собралась лингвистическая комиссия, которая собирается раз в месяц, а Катя была безымянная целый свой первый месяц. И пришел нам и безымянной Кате через месяц официальный ответ на официальном бланке, что имя "Катерина" официально внесено теперь в Реестр имен Исландии (большое пожалуйста, братья славяне, пользуйтесь на здоровье). И назвали мы Катю Катей.

А бабушка с красивейшим русским именем Евфалия восьмидесяти семи лет от роду, в здравом уме и твердой памяти, до сих пор не может понять как же по-русски зовут ее нового внука (моего исландского супруга) Торви. Все лето мы ей объясняли, что Торви он и по-русски Торви. А потом смирились и назвали его Ваня.
Ну вот, всем сразу стало жить легче.

Но иногда, в ночи, приходит ко мне, с завидным упорством повторяясь в деталях своих, страшный сон, со временем всё чаще и чаще, как дочь моя подрастает.
И снится мне, как маленькая девочка Катя, приходит из школы и на непонятном языке сообщает маме своей, что хочет пойти в гости с подружке Гуннхильде Хрейдарсдоттир, которая живет на улице Брейдарборестигур, что рядом с магазином Мелабузин в Хапнафьордуре, ну это та, у которой брат Торстейн Г(в)удбрандур Вильхьяльмссон, который в Хлизар ментасколи учится, который нашего Элиаса Снайэра лучший друг, ну, мама, не помнишь что-ли?

И для нее, русско-исландской девочки, в этой жуткой экзотической антропонимнике древнего северного социума, совсем ничего странного уже не будет.




Copyright © 2013 by Olga Johannesson