Синхронное плавание, синхротронное излучение и немного про синхрофазотрон

Просыпаюсь сегодня утром, а один очень хороший человек (и, между прочим, талантливый переводчик) меня спрашивает, как до такого дожилась, как начинала и как покатилась по наклонной, в общем, спрашивает про синхронный перевод. Сразу хочу сказать, что у меня в ленте в известной социальной сети много гораздо более профессиональных и гораздо чаще практикующих синхронистов, которые сказать по этому вопросу могут с высот своего опыта в разы больше, чем я. И уж очень меня радует, что все они мои бывшие студенты, которые потом учились и учились, и стажировались, и практиковались, и проходили и огонь, и воду, и медные трубы, и полировались, и улучшались, и оттачивались, потому что синхронным переводчиком без всего этого стать невозможно.

Начиналось все это в далеком 2001 году или даже 2000-м, точно сейчас не помню. В то время в нашем провинциальном северном городе такой вид перевода как синхронный был известен мало, мало практиковался, почти не было людей, которые бы могли его выполнять, и совсем не было профессионалов. Я, конечно, обобщаю, потому что точной информацией не располагаю. Вдруг был там какой-нибудь в те года Герман Иванович Штрын, известный переводчик из ООН, всё возможно, но лично я Германа Ивановича не припоминаю.

Мне кажется очень важно начинать любое сложное дело с наставником, кто опытнее, профессиональнее тебя, сильнее, кто в момент слабости твоей может взять за работу ответственность - психологически так гораздо легче. В моем случае на первый синхрон еще в студенческие годы меня позвала знакомая, дочь добрых друзей нашей семьи, которая училась на инязе (и уже давно закончила к тому времени) на пять лет старше меня (Лена, если ты, вдруг, читаешь, спасибо тебе большое, потому что без твоего приглашения и поддержки я бы, наверное, никогда не решилась на синхронный перевод).

Про свой первый синхронный перевод рассказать могу очень мало. Отчетливо помню одно - было жуть как страшно, не передать словами. Это была какая-то важная международная встреча в администрации области, много влиятельных мужчин в темных костюмах. Я этого синхрона до того времени никогда не видела, то есть пороху не нюхала, не предполагала даже с чем его едят, в общем, ноль познания, знания и полное отсутствие практик.
Синхронила в тот раз, в основном, Лена, я была на подхвате. Но и подхвата мне хватило для первых седых волос.

Мне кажется, самое главное, когда начинаешь делать что-то в первый раз, самое важное ощутить по окончании работы чувство радости, подъема и гордости за себя, что выстоял, пережил трудности, не струхнул, не редиска в общем. Вот это я после своего первого синхронного перевода помню отчетливо, это чувство, потом повторялось много раз, и только оно давало и дает мне силы снова и снова браться за этот нелегкий труд.

Потом было много переводов, но каждый раз, когда меня приглашали на синхрон, сердце ныло, в желудке завязывался узел, противно сквозным холодком потягивало в душе. Чем ближе становилась дата N, тем сильнее атаковали сознание спасительные мысли о вариациях головных и зубных болей, причинных и беспричинных, образовывались всякие очень важные дела, вроде как срочный уезд из города или даже кратковременная экскурсия на тот свет с предоставлением штампа в командировочном. Шутки шутками, но для меня это был всегда стресс. Это стресс до сих пор. Стресс неведомого, потому что в этой ситуации никогда не знаешь, как пойдет работа и пойдет ли она вообще.

Успешность выполнения синхронного перевода зависит от множества факторов, многие из которых трудно предусмотреть: сложности тематики, фонетических и произносительных особенностей носителей и не носителей английского языка, работы технических устройств, звукоизоляции, эмоциональной составляющей встречи, да в конце-концов твоей собственной мозговой активности и влияния на неё ретроградного Меркурия в Водолее.

Перед каждой работой я готовлюсь - делаю домашку. Как правило, запрашиваю у организаторов материалы. Здесь хочу отметить разницу работы в России и заграницей: дома мне в лучшем случае за день давали программу, то есть кто за кем выступает с перечислением докладов. Тут предоставляют всё, что есть, включая материалы с предыдущих встреч. Обязательно, всегда, всегда, всегда прошу список участников, всегда тщательно работаю с ним - потом он в кабине перед глазами, и это снимает необходимость мученически мычать в микрофон и краснеть на кофе-брейке, когда на тебя из угла нервно смотрит Гвуннлойгер Свифтбьортур Эггертвертаргссон, которого ты нежно в обморочном лепете полушепотом представила как "Эээээмссгрсон из Ирсл -эээээ- андии.... эээм... вроде.... да, так ... про энергию" (кнопка "mute" всем нам, друзья, от позора в помощь).

Я всегда делаю список рабочих групп, организаций, конвенций и аббревиатур по теме. Эти две бумаги - своеобразный парашют - они всегда перед глазами и часто спасают перевод, самооценку, волю к жизни и определяют решение выходить вообще из кабины на кофе-брейк или лучше в этот раз воздержаться.

Почти всегда я не просто просматриваю тексты и отмечаю слова, но перевожу большое количество текстов по этой тематике с листа - ищу в поисковике тексты, открываю на экране и вслух, на удивление ребенку и кошке, монотонно бубню под нос несколько часов. После этого речевой аппарат механически, без ваших усилий начинает свободно переводить про сереневенький синхрофазотрон и не только.

Независимо от того, как ты готовишься, эффект утра перед экзаменом срабатывает безукоризненно - утром в голове пусто и с тоской и легким присвистом дует ветер. Я к этому ощущению привыкла, и я знаю, и оно знает, что оно ничего не значит - в ситуации стресса мозг мобилизует все знания, и чем больше их на тот момент, тем успешнее будет решение задачи. Выброс адреналина в кровь толкнет вас на такие подвиги, что про синхротронное излучение будете петь соловьем.

Партнер в синхронном переводе важнее партнера по жизни. Это как в разведке - вы оба четко знаете, что ваша репутация (читай: "жизнь") зависит от ваших совместных действий. Личная приязнь, конечно, помогает, но является далеко не самой важной составляющей - главное быть уверенным в профессионализме партнера. Переводит, конечно, один переводчик, но второй всегда слушает текст. Часто, особенно в напряженные моменты, спасительная закорючка в секунду черкнутая собратом по кабине на листочке справа спасает ситуацию. Это синхроннное плавание - совместное прекрасное произведение, рождающееся только от хорошо отлаженной, скоординированной работы.

Иногда организаторы (в России, и почему-то чаще в бюджетных организациях, администрациях, собраниях депутатов, в общем, вы поняли направление) очень любят активно применить управление вашей психикой путем применения методов запугивания, введения в стресс, объяснения невыносимой  важности события, чтобы вы не дай Бог, ничего не испортили, знали где стоять и кого переводить лучше, чем всех остальных. Да, на перерыв на кофе тоже вам лучше не выходить. Это, конечно, неприятно, но заказчики тоже люди и бывают тоже очень разными и непредсказуемыми. К этому надо относиться проще, не поддаваться и спокойно работать, но в следующий раз с такими лучше дела не иметь.

Мой самый страшный в прямом смысле перевод был на конференции пульмонологов, где мне приходилось из кабины синхронно переводить про количество глистовых капсул в легких пациентов, наблюдая при этом красочные фотографии на экране.

Мой самый ответственный перевод был для министра иностранных дел Норвегии Йонаса Гара Стёре. Он сидел в наушниках, выходил на сцену в наушниках, ему что-то вручали, говорили, задавали вопросы, я была его слухом, его видом и репутацией. В конце-концов ему на сцене стали вручать какой-то сильно народный расписной черпак с длинной-длинной историей и перечислением всех материалов из чего его вообще когда-то делали. Этот момент запомнился мне больше остальных.

Самая технически озадачивающая ситуация случилась, когда организаторы, пригласив нас на синхронный перевод, долго не могли дать ответ будет ли вообще оборудование. В конце-концов, девушка-организатор радостно нам сообщила, что наушники будут для всех. На наш немой вопрос в глазах, а как же насчет другой, основной аппаратуры, она так же радостно ответила, что её, скорее всего, не будет.

Мой самый важный перевод был для президента Исландии Олавура Рагнара Гримссона и премьера Сигмундура Давида Гуннлойгссона. Второй поблагодарил меня со цены лично (я лично скромно перевела это в уши российской делегации).

Мой самый сложный перевод был для почетного доктора тогда ещё Поморского государственного университета из Польши, который думал, что говорит по-английски, но от переживаний сбился на польский. Как я ловила похожие слова, как пыталась выстроить смысл я не забуду никогда. К сожалению, те, кто слушал меня, так об этом и не узнал.

Но какой бы он, этот перевод, не был, ничто не сравнится со счастьем переводить заключительные выступления и благодарности всем участникам - видеть финиш, знать, что ты ещё раз прошел, пробежал, сделал это, в очередной раз переживать чувство полёта при выходе из кабины и ловить улыбки участников.
А синхрон - это тот же марафон, первые пять километров бежать тяжело, а потом ты летишь и знаешь, что все в этой жизни сделал правильно.





Copyright © 2014 by Olga Johannesson